Следы на снегу

Громко свистит восточный ветер, проносясь меж верхушек хвойных деревьев. Качаются сосны и ели, сбрасывая с ветвей бренную тяжесть прошлогоднего снега. Шум в лесу среди ночи. Луна бросает слабый свет на белую землю, сквозь прозрачную пелену облаков. На небосклоне блестят звёзды, яркие, как красочные фейерверки в праздничный день. Метель танцует над снежными барханами, взявшими в плен забытую деревушку. Остались лишь руины из прошлых времён, проглядывающиеся сквозь гладкое снежное полотно. Гниющие части разрушенных стен, темнеют чёрные кирпичи дымоходов, разбросаны обломки крыш и острые грани стёкол, что когда-то покрывали оконные рамы. Где-то под толщей снега покоятся повалившиеся заборы, каменные дорожки, разделённые на асимметричные части ползучими сорняками. Молодой смешанный лес, некогда бывший широким полем, пересекает едва заметная вытоптанная тропинка ведущая к высоким деревянным воротам. Последний дом, в котором теплится затухающая жизнь, маленький и двухэтажный. Выполненный из прочных брёвен древесины, покрытый шероховатыми досками, сохранившими на себе неприметные следы желтоватой краски. Крышу скрывает плотный слой снега, обледенелого и блестящего даже в слабых лучах ночного солнца. Из дымохода льётся серый дым, раздуваемый прыткой вьюгой. Двор, окружающий домик, аккуратно вычищен прислонённой возле двери деревянной лопатой. Посыпаны снегом заготовленные с лета дрова из валежника. Собачья будка, ещё более ветхая, чем старенький домик, пустует. Железная эмалированная миска и длинная серебристая цепь припорошены свежим снегом. Миниатюрные окна строения погружены в полумрак, кроме единственного - виднеется золотистый свет, скрываемый кружевными пожелтевшими занавесками. Первая неделя января в вымирающей деревне.

Старые двери скрипят от напора ледяного ветра, несущего с собой холодную смерть. В сенях, на полу, стоят несколько пар разношёрстной мужской обуви - утеплённые шерстяными обрезками валенки, солдатские сапоги, синие резиновые, для дождливых дней, старые советские кроссовки с серыми шнурками. Вдоль стен тянутся полки, набитые мясными консервами и разносолами. За дверью слышатся глухие шаги. Внутри дома прохладно, лишь остывающая печь источает слабое тепло сквозь кирпичные стенки и осыпающуюся штукатурку. Стоит устойчивый запах влаги и плесени. Две комнаты и небольшое помещение, совмещающее функции кухни и столовой. За маленьким столом, укрытым истёртой по краям клеёнкой, сидел седой старик. Тепло одетый для домашней погоды - вязанный коричневый свитер с болотного цвета фуфайкой и утеплённые штаны тёмной расцветки, заправленные в серые валенки. Хмурый и морщинистый, с нестриженой годами причёской лица, он допивал вечерний чай из яванских листьев и хвойных иголок. Возле стояла толстая белая свеча на подставке из бело-жёлтого камня. Старик угрюмо глядел в окно, изредка поглядывая на часы с кукушкой, висящие напротив стола. Без четверти двенадцать. Допив чай, он взял с собой подставку и направился в спальную комнату, стена которой соседствовала с печкой. Свечу поставил на дощатый письменный стол и плотно закрыл на шпингалет тонкую дверь. Старик лёг в кровать, не снимая одежды, но укрывшись новёхоньким пледом (судя по яркой раскраске, изображающей шкуру леопарда). Рядом, на круглом прикроватном коврике, дремала старая овчарка. В тишине громко тикали часы и спокойно горело пламя свечи. Он глядел в потолок, рассматривая разводы от влажности и подсчитывая количество крупных и маленьких трещин. Когда настала полночь, запела механическая кукушка. Старик лежал без движений, будто выжидал что-то или кого-то. Тем временем, метель разыгралась не на шутку. За окном послышался протяжный скрип и тяжёлый удар, кажется где-то в лесу свалилось огромное дерево. Порывы ветра ломились во входную дверь, тщетно пытаясь проникнуть внутрь холодеющего дома. По крыше пронёсся град ударов, будто кто-то бросил на неё охапку речных камней. Хрустнула оконная рама чердачного окна. Ветер проник внутрь? По потолку разносились гулкие удары, напоминающие топот мелкого рогатого животного. В маленькой прихожей, неотделимой от кухни, тянулась узкая лестница, ведущая прямиком на чердак. Дощатая дверца скована тремя висячими замками, зазвеневшими как колокольчики от неведомой силы, напрасно пытающейся проникнуть на первый этаж. Петельки, сдерживаемые замками, напрягаются, и вот-вот готовы вырваться из деревянных рам, в которые плотно вбиты. Пёс встрепенулся, чувствующий что-то невидимое, проникшее на чердак. Он направил морду к потолку и сорвался к двери, царапая лапой преграду.

- Успокойся, Барон, - шёпотом произнёс старик, - на утро поглядим, что он там сотворил.

Будто понимая каждое слово, собака вернулась на прежнее место, лишь продолжая глядеть в потолок и скалясь источенными от возраста зубами. Пламя свечи подрагивало и уменьшалось, обратившись в маленький синий огонёк. Затем погасло вовсе, лишь фитиль некоторое время сохранял оранжевый оттенок. Нечто на чердаке не унималось, продолжая громко топать, от недовольства, может, от холода. Старик погрузился в сон, когда оно наконец стихло. Морда собаки обратилось к окну, кажется, он мог видеть сквозь толстые стены. Нечто бродило по двору, перемещаясь против бурного зимнего ветра. Звёздное небо вконец заволокло белёсыми тучами. Казалось бы, ночь не может стать ещё темнее.

Зимой не хватает солнца, его тепла и яркого света. Особенно ощущается в пасмурный день. Какая-та его толика может проникнуть сквозь тучи, но этого не достаточно. К слову, метель прекратилась. В доме старика темно, не как ночью, разумеется, но света не доставало. Из хлева послышалось звонкое петушиное пение. Старик напялил на себя длинную шубу, исправно служившую более двух десятков лет и старые валенки. Осторожно посмотрел на чердачную дверь - три замка остались на месте. Собака шла следом, как привязанная. По беглом взгляду животного легко догадаться, он желает как можно скорее выйти на улицу. Старик наглухо закрыл дверь в сени, с ночи остались скудные остатки тепла в помещении, от того их надо сохранить как можно дольше, пока не распалится затопленная печь. Небольшое помещение освещалось лишь мутным окном возле двери. Достав из кармана шубы связку ключей, старик по очереди открыл все семь замков и один шпингалет, что находился за десять сантиметров от пола. Дверь отрывалась тяжело, будучи придавленной снегом. Распахнув её полностью, старик зажмурился от зимнего света, добавив к своим морщинам десяток новых, обычно не заметных. Не теряя времени, собака побежала к будке. Обнесённая снегом, от неё лишь виднелись угловатые края крыши. С юношеской прытью, пёс принялся откапывать будку. Тем временем, старик оглядывал двор. На свежем снеге, принесённом метелью, виднелись слегка запорошенные следы копыт. Они достигали забора в разных местах, тянулись вокруг дома (на первый взгляд), подходили к окнам и входной двери. Старик ощутил неприятную горечь во рту, когда увидел следы и под своими ногами. Неприятно, когда не званный гость ходит по твоей территории.

- Тебе не надоело за столько-то лет? - спросил старик у невидимого собеседника, - как я говорил и раньше, без боя не сдамся! Тебе не выжить меня с родной земли.

Вороны, сидевшие на тощей чёрной ветви берёзы, взмыли вверх.

- Каррр! - разносился по воздуху птичий голос.

Отряхнув от снега лопату, старик двинулся к хлеву, попутно расчищая свой путь. Благо снег выпал лёгким, как пух.

Следы и правда огибали дом, менее заметные виднелись на крыше. Окно чердака распахнуто настежь, створка пошатывается от лёгкого ветра издавая тихие скрипы. С ним и раньше были проблемы, однако, возраст не позволял подняться наверх, чтобы накрепко прибить гвоздями створки. Простым решением стало навесить три замка на чердачную дверь. Пока метод работает, старик не беспокоится о злополучном окне. К хлеву так же вела дорожка следов. На крепкой двери, оббитой рыжеющими железными пластинами виднелись царапины. Видать, он спал достаточно крепко, если не слышал голосов своих верных питомцев. Они дрожали внутри пошатнувшегося от возраста строении. Забрались на влажный стог сена как на какой-то спасительный островок. Глаза старой козы и пушистой овцы выражали испуг. Квочки и петух уже кружили вокруг ног хозяина. Старик щедро насыпал в миску сероватое зерно. Еда даёт ощущение безопасности, животные постепенно начали приходить в себя после пугающей ночи.

- Тут безопасно, - думалось старику.

Он заранее (ещё осенью) укрепил хлев, заделав вероятные лазы и дыры. Волки и лисы извечная проблема многих деревень, но только не этой. Старик, в дни ушедшей юности, слышал, будто бы последний раз тут видели волка полвека назад. Неудивительно, что жители соседних деревень не верили этому. В конце концов, селения делят лес, обширные поля и бурную речку, следовательно, и дикая живность должна беспокоить одинаково. Более того, в этой деревне скот пропадал чуть ли не чаще, чем в соседних. Вот только причиной тому были не лесные звери, а нечто иное, что по сей день не имеет своего названия. Лисы и волки крадут домашних животных ради прокорма, а оно убивает по неизвестным причинам. Мёртвые животные не имели не теле никаких повреждений, будь то следы зубов и когтей. Казалось, будто кто-то извлёк из бедных питомцев бессмертную душу, а тела просто оставил на месте.

Старик оставил дверь слегка приоткрытой - пусть погуляют на свежем воздухе, пока это возможно. Он счищал снег лопатой не только ради того, чтобы было удобнее передвигаться по двору. Старик хотел вычистить следы неизвестного существа - будто бы так можно справиться с ним. На самом деле, у него был заготовлен план по избавлению от не званного гостя. Старик долго не решался воплотить его в жизнь - страшно связываться с нечистыми силами, но новый год может стать для него последним. Никто и ничто не вечно, так может и это существо возможно убить?

Деревни умирают молча. Люди покидают их, оставляя запертыми свои дома, которые вскоре разворовываются и обживаются дикими животными. Природа быстро завоёвывает отнятые у неё территории, сжирая зеленью дома и разрушая извилистыми корнями фундаменты. Казалось бы, может пройти всего десять лет, а от былой деревни не остаётся ничего, кроме железных элементов и стеклянных осколков, как бы намекающих на человеческое присутствие в глубоком прошлом. Эта деревня одними чертами похожа на остальные, но другими - отличается в корень. Люди стремительно покидали деревню, но, в основном, не по причине неуклонной урбанизации. Она умирала пять десятков лет, медленно загибаясь и затихая из-за неизвестного чудовища, атакующего ежегодно в одни и те же числа. Если пораскинуть мозгами, подумаешь что-то нападает каждый год! Вот, живут же люди в Штатах на аллее торнадо, и ничего! Но, одно дело природные катаклизмы с сотней раз изжёванными причинами их появления. Другое дело, неизвестное существо убивающее ради самого процесса убийства (такова единственная теория). Событие, ставшее роковым для деревни, произошло шесть десятилетий назад. Кудесы - так называлась деревня, появившаяся на свет ещё до набега ордынцев. Имела свой православный храм, школу, даже больницу (правда пригодную только для экстренной помощи). В Кудесах проживало много людей, оттого и теплилась надежда, что однажды деревня превратится в маленький город. Был в деревне мужик, его звали Иваном. Заядлый выпивоха, но мастер на все руки, касаемо дерева. Его дом был самым заметным в деревне, украшенный деревянными растениями и животными. Особенно красивым был петух, венчающий крышу, подвижный, от дуновения даже лёгкого ветра. Однажды, Иван перекладывал пол в комнате и обнаружил под половицами яму, чёрную как смоль и глубокую как колодец. Её стены укрепляли прямоугольные камни, на вид, кирпичи, но ими совсем не являлись. Грязно-серого цвета с золотистым блестящим вкраплением. Иван не видел подобного в своей жизни, от того пригласил поглядеть на яму друзей. Они покивали, увидев впервые такое странное, не природное образование. Иван вспоминал слова предков, дом строили на ровной земле. Может быть, с течением времени, земля просела от тяжести дома, обнаружив необычное образование. Напившись самогона, в мужчинах проснулось детское любопытство. Взяв плотную верёвку, они решили спустить Ивана вниз. Кто знает, может быть это старый колодец? В него могли спрятать клад, хорошее место! Ивана обвязали верёвкой вокруг пояса и начали спускать в яму, дав в руки полную керосинку. Мужиком был неполным, оттого легко помещался в ширину ямы. Спускаясь, он пытался разглядеть, что находится в самом низу. Безуспешно, казалось, что темнота жадно поглощает испускаемый керосинкой свет. Стены из камня становились темнее. И вот, когда верёвка почти закончилась, Иван ощутил твердь под ногами.

- Что там? - вопрошали нетрезвые мужики.

Он огляделся, его ноги стояли на крышке люка. Ручка сияла металлическим блеском.

- Тут дверь, - крикнул Иван, чуть не оглохнув от собственного голоса.

Мужчина тянул за ручку, но та не поддавалась, будто приваренная.

- Ну? - спрашивали приятели.

- Почти, - доносился голос Ивана до поверхности.

Наконец, люк отворился, распахнувшись вниз, а не вверх.

- Вот же дурак! - мужчина потирал вспотевший лоб, - не туда тянул!

Свет керосинки коснулся пола тайного помещения. Высота была небольшой, оттого Иван смело прыгнул вниз, оказавшись в длинном тоннеле. Под ногами вязла влажная коричневатая глина. Алкоголь выветрился, он наконец осознал, насколько странное дело задумал. Свет касался неровных стен, вырезанных из того же камня, что и кирпичи ямы. Поразительная духота кружила голову. Ивану казалось, что он идёт целую вечность, пока керосинка не высветила металлическую дверь. Мужчина нервно облизнул губы. Вся конструкция может обрушится от любого неверного движения. У двери не было замка, лишь углубление загадочной геометрической формы. Иван слегка дёрнул за ручку (на этот раз в обе стороны) - закрыто. Возникла лихая идея. Мужчина взял охапку глины с пола - достаточно влажная, но не жидкая, форму будет держать. Иван сделал слепок, размером с ладонь, а затем поплёлся обратно. Нетрезвые приятели лишь посмеялись над рассказом о загадочной двери, но обещались завтрашним днём помочь спуститься вниз (не за деньги, но за бутылку). Иван мастерил целую ночь, вырезая из дерева необычный символ. Утром нагрянули приятели, уже весёлые, но готовые выполнить просьбу. Как и вчера, Иван спустился в яму и прошёлся по каменному коридору. Вырезанный из дерева символ оказался подходящим и на деле, являлся ключом. Что-то в двери звонко щёлкнуло и она распахнулась. Свет проник в тайную комнату, коснулся тёмно-серых стен, исписанных потемневшими красками, изображающих неведомые символы и рисунками рогатого существа с алыми глазами. Пахло тлением и гнилью. Пол сделан из ровных почерневших брёвен. На них покоилась огромная куча старинных сундуков, эпохи правителей норвежской крови. Рядом полка, со стоящими на ней книгами, сделанными из затвердевшей кожи, оббитые золотыми рамками и усыпанными драгоценными камнями. Иван бросился к сундукам, поставив подле себя керосинку. Сундуки полнились золотом и благородными камнями. Руки мужчины затряслись, а глаза засияли жадным блеском. Перебирая монеты и рассматривая старинные украшения, Иван не заметил, как дверь за его спиной тихо закрылась. Пламя керосинки едва уловимо колыхнулось в сторону. Мужчина наполнил карманы штанов драгоценным добром и поднял с пола лампу - теперь приятели поверят каждому слову. Дверь отказалась открываться, сколько бы он не тянул за неё. Свет керосинки медленно погас в отсутствии притока свежего воздуха. Прислонившись спиной к стене, Иван видел алые глаза, что смотрели на него из чёрной темноты.

Прошло больше часа, когда приятели забеспокоились о товарище. Напрасно кричали в яму и прислушивались, ожидая ответа. Наконец, мужчины услышали звонкий топот и скрежет. Они не знали, чем обернётся опасное любопытство. Этим же днём дом запылал красным пламенем. Петух на вершине крыши бешено вертелся вокруг своей оси. Дом осыпался, словно карточный, бревна больше недели горели углями, сколько бы их не заливали водой. Те люди, что вольно или невольно слышали о находке Ивана, быстро просекли, что тот набрёл на логово дьявола. Происшествие забылось, а на святки следующего года начало появляться неизвестное существо. Оно гуляло по крышам домов и хозяйничало во дворах, пугало и убивало скот. Вместе с тем, ходили слухи, что и люди становились жертвами потусторонней нечисти. Стали поговаривать - если не закроешь плотно двери и окна в первые недели января - чёрт заберёт твою душу и унесёт в глубины палящего ада. Старик рос на этих рассказах, и сам видел следы копыт возле своего дома. Что дед, что отец, проклинали безымянное существо, когда находили трупы скота. Некогда пышущая жизнью деревня обратилась в проклятое место. Удивительно, но все бывшие жители таинственным образом забывали о своей жизни в деревне. В их памяти оставался лишь пустой белый лист, а все сделанные в Кудесах фотографии по непонятным причинам портились.

- Деревня, которой нет, - так написал старик на табличке возле деревни, перечеркнув её прошлое имя.

Он не был одиноким человеком, когда-то у него была большая семья. Детская комната располагалась на чердаке - огромном помещении с замечательным видом на смешанный лес (старику было особенно горько, когда он не смог спасти чердак от нашествия неизвестно монстра). Время шло, дети предпочли уехать в разные города (старик одобрял это решение) и спустя какое-то время напрочь забывали о родителях. Будто бы их нет, и никогда не было. Несколько лет назад, супруга старика скончалась, обнаружив труп любимой кошки возле ворот. Так, он остался единственным обитателем деревни, которой нет.

Ночь подступала. Старик подготовился, хлебнув самогона. Он спрятался за печкой, в узком закутке, где обычно готовил. С наступлением полуночи, по потолку пронёсся топот.

- Оно тут, - старик начал дремать, но проснулся.

Послышался лай собаки, спрятанной в хлеву, вместе с остальными животными. Оно затопало. Громко захлопнулось окно чердака и звуки стекла. Оно разбило его. Не прошло и пяти минут, как заскрипела входная дверь, будто сдерживающая натиск сильного ветра. Старик оставил висеть единственный замок, и то, слегка подпилил его ржавой ножовкой. Дверь громко распахнулась, он почувствовал холод, побежавший по ногам. Раскрылась дверь в сени. По дому потянулся запах гнили и тления. Старик крепко сжимал намотанную на руку леску, которая тянулась до колечка, которая открывала дверцу в погреб. И прислушивался. Застучали копытца, шагающие по половицам. Медленно, будто оно чуяло какой-то подвох, но не понимало какой. Старик держался изо всех сил. Ему хотелось покашлять и изменить позу, из-за которой затекла добрая часть конечностей, но не мог. Он должен победить неизвестного монстра, отнявшего жизнь у его любимой деревни. Время тянулось удивительно медленного. Оно исследовало обе комнаты, что-то роняло, а что-то и грызло. Слышалось шипение и звуки харканья, всё тот же топот копыт. Наконец, существо направилось в кухню. Старик напрягся - лишь бы не упустить нужный момент. Тем временем, оно приближалось. Преимущество было на стороне старика, пол на кухне укрыт старым линолеумом, от того шаги на ровной поверхности и на крышке погреба сильно разнились. Когда он заслышал, что топот существа стал звонким, резко дернул за леску. Послышался громкий звук удара. Старик бросился к крышке погреба - плотно закрыл её, навесив десяток замков и вбив такое количество длинных гвоздей, что не сосчитать под влиянием скорости действий. Боясь двинутся с места, старик сидел на крышке погреба и выжидал. Скоро, оно оправилось от падения и громогласно зашипело, царапая стены. Старик не верил - у него получилось.

Расцвело. Солнце только проснулось. Заблестел серебром белоснежный снег, коего не встретишь в городском пейзаже. Сосны, ели, березы пошатывались от лёгкого ветра. Закукарекал петух. Печь топилась в доме. За столом сидел старик, смотря в окно на ранее утро. В металлической кружке заваривался чай. Дверь в погреб накрыта тяжёлыми старинными чемоданами. Ходить по кухне теперь будет совсем не удобно, но на душе старика стало спокойно. Память о деревне, которой нет, умрёт вместе с ним. Неизвестное существо навеки останется пленником погреба, смотря в темноту немигающими алыми глазками. Если кто-то однажды не совершит лихую ошибку...