Над страной восходящего солнца сгущались сизые тучи, тянущиеся по обе стороны горизонта. Как пух, невесомые, сквозь них проглядывалось небо, окрашенное в оранжевые и малиновые оттенки - закат. Обманчивая середина августа. Деревья зелены, как и прежде, цветы благоухают чувственными ароматами, в пруду квакают лягушки и выпрыгивают на поверхность пятнистые рыбы. Пышные ветви едва уловимо раскачиваются от лёгкого ветерка, пахнущего неминуемой осенью. Мелодия первобытной природы парка Ёёги умирает, но не из-за смены сезонов. Звучание всплесков фонтанов, гул автомобильной магистрали и обычный уличный шум. Японию называют страной долгожителей, но это утверждение справедливо для сельских жителей, а не для обитателей каменных джунглей. Музыка города, сравнимая с гудением пылесоса, стала привычной для людей всякого мегаполиса. Маленькие островки жизни и спокойствия, типа парка Ёёги, не способны вернуть к корням, как и не способны снять бремя неосязаемой тревоги. Многие боятся конца света в виде метеоритного дождя или извержения супервулкана. На самом деле, человек просто перестанет справляться с ритмом повседневной жизни, высасывающей из него то, что называют душой.
Район Сибуя расцветает с наступлением вечера. Центр ночной жизни с сотнями разноцветных неоновых вывесок и пылающих электрических фонарей. Шум автобусов и гудение такси, шаги тысяч людей и звуковое сопровождение анимированной рекламы. Возле окон жилых зданий и домов зажглись тёплым светом бумажные фонарики. Начался Обон - трёхдневный праздник поминовения усопших. Множество фонарей, развешанных также и на кладбищах, должны указать умершим путь к дому, согласно традициям. Улицы погрузились в пробки, железнодорожные линии переполнены. Не только мертвецы должны вернуться в родную обитель. Почтение к обычаям в Японии - противовес стремительному развитию новых технологий.
Справа от входной двери из тёмного дерева горел бумажный фонарь, чьё свечение затмевалось ярким сиянием уличного светильника. Под окном первого этажа расположилась узкая клумба с посаженными в ней ползучими ядовито-зелеными растениями. Тонкие вьющиеся лозы тянулись к решётке окна, обвивая серебристые прутья. Покрытое белой штукатуркой здание венчала необычная оранжевая кровля. Дом, выполненный в строгом минималистическом стиле. Японский дух нового времени. Из окна второго этажа, сквозь пятнистые шторы, исходил свет. Тесная комната, покрытая бледно-розовыми обоями, увешана до потолка разнообразными постерами начиная от аниме-персонажей и заканчивая популярными j-pop исполнителями. Узкий платяной шкаф из фальшивой белой древесины. Такой же расцветки полка, забитая томами манги и DVD-дисками. На стене возле кровати прикреплены прозрачные стеклянные полки, на которых в ряд выстроились изящные цветные фигурки популярных героев экрана и комиксов. Сама же постель накрыта тонким бежевым покрывалом и длинной подушкой для обнимания, которую принято называть дакимакурой. В её плотную ткань впечатано изображение известного героя аниме-сериала с распахнутой рубашкой, скрывающей отточенные мускулы. Рядом с подушкой сидела юная девушка лет 16, но внешность азиатских женщин довольно обманчива, сложно предполагать истинный возраст. Она одета в ярко-розовую пижаму с мордочками Hello Kitty, на плечи спадали распущенные прямые чёрные волосы. Девушка с интересом перебирала большую картонную коробку, которая едва умещалась на кровати. Кэндама, карута, дарума отоси, туттуки бако и другие японские игрушки, незнакомые огромной массе иностранцев. Это были детские игрушки, простыми словами. Вместе с ними лежали и старые исписанные тетради с именем владелицы - Араи Хана. Из огромного изобилия предметов, девушка вытащила из коробки фарфоровую куклу. Пухленькое румяное личико обрамляли волнистые каштановые волосы. Бархатное алое платье с широкой лентой, завязанной в бант на спине. Кружевной пожелтевший воротник, бывший некогда белым. Блестящие атласные туфельки. Навевает воспоминания.
- Она всегда была самой лучшей, - вспоминала Хана.
Очаровательная кукла в традициях викторианской эстетики. Девушка получила её весной, в качестве подарка на свой восьмой день рождения. Упакованная в розовую коробку, кукла аккуратно лежала среди комочков пенопласта. Она воплощала собой идеал, далёкий и недостижимый для азиатской девочки. В те времена мода на европейцев и их стиль жизни ещё только зарождалась. Большие синие глаза переливались на свету, что казались почти реальными. Белоснежная кожа и здоровый румянец. Блестящие каштановые волосы. Хана хотела стать похожей на неё, от того и дала кукле своё имя. Фарфоровая и хрупкая, девочка обращалась с ней аккуратно и осторожно. Хана берегла её и играла только в своей комнате. Разумеется, девочка хотела показать свой подарок одноклассницам - Юми и Рен, но родители строго запретили выносить дорогую игрушку из дома. Но разве кого-то останавливали такие запреты? Они останавливали Хану, но до определённого момента, когда наигранное недоверие девочек перешло через край. Юми и Рен начали называть подругу лгуньей, ведь никто не видел прекрасную викторианскую куклу. В один из первых дней длинных летних каникул, Хана решилась вынести её из дома. Чуть меньше половины роста девочки, кукла так и норовила ударяться ногами об асфальт. Хана крепче прижимала её к себе, всеми силами уберегая от опасностей внешнего мира. Путь до детской площадки казался долгим и утомительным. На качелях раскачивались подруги. Их глаза округлились и наполнились подлинным изумлением, когда они увидели куклу. От летнего солнца, её волосы стали переливаться рыжеватыми оттенками, глаза посветлели до цвета неба, румянец щёк выглядел ещё более выразительным. Теперь девочки верили Хане. Кукла переходила из рук в руки, сама же хозяйка игрушки выглядела довольной, но напряжённой.
- Только не сломайте её, - то и дело повторяла Хана.
Рен росла ответственной девочкой, поэтому и правда была аккуратна с куклой. В глубине души, она завидовала подруге, но была рада тому, что смогла увидеть столь редкую игрушку. Девочка лелеяла мечту получить однажды такую же, но другую, её собственную. Юми же росла шумной и подвижной, по характеру больше похожей на мальчика, как бы сказали взрослые. Это впечатление было ложным, в ней не было ничего мальчишеского. Кукла на самом деле была прекрасна, и это вызывало в девочке зависть. Не такую как у Рен, более примитивную, эгоистичную. Юми нарочно уронила фарфоровую куклу на слегка выступающий поребрик. Последовал громкий хруст. Глаза Ханы округлились и наполнились испугом. Руки сотрясались от дрожи, когда она подняла игрушку с земли. Ощупывая куклу, девочка нашла пролом на затылке, из глаз потекли горячие слёзы.
Хана не посмела рассказать родителям о случившимся. Вечером, перед сном, она поставила куклу на прикроватный столик и выключила свет. Сон был беспокойным. Девочка видела свою игрушку с пробитой головой, та истекала кровью. В её глазах читался немой вопрос - почему? Хана чувствовала свою вину перед ней. Больше она не выносила куклу из дома.
По прошествии многих лет, Хана вновь дотронулась до затылка любимой хрупкой игрушки. Сквозь приклеенные волосы чувствовались осколки, ходившие под пальцами и проваливающимися внутрь пустой черепной коробки. Девушка с грустью смотрела на куклу, она когда-то действительно сильно её любила. Последний раз любовалась ею менее года назад. Чувство вины перед куклой не позволяло Хане держать её на виду в своей комнате. Каждый раз, синие глаза игрушки напоминали об инциденте. Ребёнком, Хана убрала её в коробку и забыла. Но не забыла о поступке Юми. Даже после него, девочки продолжили дружить. Хана и сама не знала причины, которая держала её возле ненадёжной подруги. И вот, когда они уже почти совсем взрослые, она вновь сломала то, что принадлежало Хане.
Подростковая влюблённость знакома всем и каждому, независимо от расы и национальности. Чаще всего, она заканчивается печально. Хана держала в секрете отношения с Коичи, капитаном бейсбольной команды старшей школы. Двадцать первый век начался не вчера, но преподавательский коллектив по-прежнему не одобряет романтические отношения между учащимися. Рен и Юми были единственными подругами, кому она доверила свой маленький секрет. Юми, неожиданно для себя, вновь испытала знакомое чувство зависти. Одного короткого поцелуя прохладным зимним утром хватило, чтобы хрупкое сердце Ханы развалилось на осколки. Девушка тяжело заболела, скорее эмоционально, чем физически. Она не хотела никого видеть, не пускала в комнату даже родителей. Единственным собеседником была кукла, которой Хана могла излить всю свою боль и досаду. Кроме того, игрушка слушала молча, не перебивала и не пыталась её неуклюже утешить. Так, боль начала постепенно таять и Хана поправилась, вновь вернувшись в школу после затяжной болезни. Новость ошарашила её как ураган - Юми была найдена убитой в своей собственной комнате. Вся обида на подругу растаяла как снег в тёплый весенний день. Более Хана не испытывала чувства вины перед куклой, ей даже было жаль покойную подругу.
Близится последний учебный год. Девушка убрала куклу обратно в коробку и заклеила её скотчем. Завтра коробку увезут на свалку, вместе со всеми детскими мечтами Ханы. Она знала, что никогда не будет похожей на прекрасную викторианскую куклу. Годами ранее, девушке хотелось носить цветные линзы, осветлить чёрные локоны, выбелить кожу и щедро раскрасить скулы румянами. Всё это в прошлом. Мягкий голос матери позвал Хану к ужину.
Утро выдалось лёгким и свободным от воспоминаний. День прошёл в парке Еёги, напротив пруда, в окружении друзей. Небо расчистилось от вчерашних туч и сияло чистым голубым цветом. Девушка сидела на зелёном газоне и любовалась медленно текущей повседневностью. Телефон затрясся от поступившего на него короткого сообщения.
- Это Хана, я на свалке, - говорилось в нём.
Девушка приподняла брови. Сообщение было похоже на странную шутку. Номер был скрыт. Ей оставалось лишь пожать плечами и съесть приготовленный матерью бенто.
Наступившим вечером, Сибуя вновь проснулась от унылой повседневности. Ночная жизнь заиграла красками. Улицы наполнились людьми. Хана отлично повеселилась на фестивале с друзьями, наблюдая танец Бон одори, завораживающий, неторопливый. Традиционные юката и фольклорная музыка, ярко контрастирующие с высокими стеклянными многоэтажками и неоновой рекламой. Вернувшись домой, девушка устало легла на кровать.
- Скорее бы ночь, - думала Хана, обняв дакимакуру.
Она желала как можно скорее увидеть на тёмном небосводе сияющий звездопад. Конечно, он будет не таким выразительны, как в прошлую осень. С каждым годом огни города становятся всё ярче, а звёзды бледнее.
- Это Хана, я перед твоим домом, - пришло новое сообщение с неизвестного номера.
В этот момент, девушке стало жутко, потому как родители ещё не вернулись, а она совсем одна. Маленький домик начал казаться ей огромным и пустым. Хана обошла каждую комнату, проверила окна и двери. Всё закрыто, но оттого ей не стало спокойнее. С опаской, она приоткрыла пятнистую штору и выглянула в окно. Улица хорошо освещалась, но недостаточно. Вечер казался темнее ночи. Справа и слева никого не было. В окнах соседей горел свет и бумажные фонари. К дому вела длинная каменная лестница, сбоку которой росли пышные кусты лиловой гортензии. Показалось, что нижние ветки зашевелились. В тени, до которой не доставал свет, пряталось нечто маленькое тёмное. С первого этажа послышались странные жужжащие звуки. Хана осторожно обернулась и тихими шагами спустилась по лестнице. Её руки сжимали телефон и дрожали. Девушка смотрела на привычную обстановку немигающими глазами, будто хотела уловить любое движение. Яркий свет в каждом помещении дома не добавлял ей уверенности. Из угла блеснул металлический объект с жужжащим звуком направившийся к другому углу гостиной комнаты обойдя маленький стеклянный столик. Робот-пылесос, Хана облегчённо вздохнула. Присев на мягкий бежевый диван, она положила руку на грудь глубоко вдыхая воздух.
- Это Хана, я возле двери, - гласило новое сообщение.
Попытка успокоить себя была бессовестно прервана. Хана побежала к окну, чуть не поскользнувшись на ковре, что достаточно легко двигался на гладкой поверхности паркетного пола. Отодвинув небольшой участок жалюзи, она пыталась рассмотреть входную дверь. Но её видно не было, лишь бумажный фонарь раскачивался от лёгкого ветра. Тело девушки боролось с наступающим оцепенением, разум пытался убедить его в том, что происходящее не более чем дурная шутка. Хана хотела закричать так громко, как только возможно, но паника крепко сковала горло. Она не могла заставить себя подойти к двери, но её хотелось убедиться в том, что происходящее лишь розыгрыш. Нечто подобное никак не может быть реальным. Ноги не двигались с места. Хана смотрела в окно, надеясь, что увидит чье-то пугающее лицо. Это будет лицо одного из её друзей или одноклассников. Они рассмеются и отправятся вместе смотреть звездопад. На телефон пришло новое сообщение. Девушка заставила себя его прочитать, отчаянно веря, что оно пришло от друга или подруги, со знакомого номера.
- Это Хана, я за твоей спиной, - она прочитала последнее сообщение.
Что случиться, если она обернётся? Может будет лучшим выходом просто стоять и не двигаться? Девушка услышала глухие шаги за спиной. Это всё ещё розыгрыш? Хана обернулась.
С улицы слышались неясные удары чего-то тяжёлого. Если бы не плотные жалюзи, то невольный зритель мог бы увидеть самый настоящий кадр из хорорра. Фарфоровая кукла сбивает с ног юную девушку и разбивает пол её головой. Затем исчезает в никуда и неизвестно как. Тело остаётся обездвижено лежать на полу. К нему подбирается робот-пылесос, реагируя на объект как на мусор. Запачкавшись кровью, он невольно раскрашивает пол в оттенки красного, катаясь от одного угла к другому.
- Это я тебя оставила, Хана, - пришло сообщение, которое никогда не будет прочитано девушкой.
Лазурное синие небо покрыто искрящейся россыпью звёзд. Одна из них упала настолько быстро, что никто не заметил.
Комментарии
Отправить комментарий