Зло

Любовь к знойному сезону родилась во мне с давних времён моей юности. Длинные каникулы, обжигающе холодный пломбир, поздние прогулки с друзьями и купание в голубом море. Лето - это синоним отдыха и ничего неделания. Время, когда чувствуешь жизнь. Нет, время, когда ощущаешь себя живым существом, далёким от разных забот. Я вырос. Окончил школу, затем академию и получил работу. Со времён юности моё отношение ко многим вещам переменилось, только не к лету. Я привычно старался брать отпуск в июле, чтобы ощутить то самое чувство, что испытывал прежде. Обманывал себя. Длинных каникул больше не было, пломбир таял раньше, чем оказывался у меня во рту и на вкус был другим, друзья незаметно исчезли, разъехавшись по разным городам, море было не таким голубым, скорее мутным, коричневатым. Часть меня понимала, что мои попытки ощутить дыхание жизни, какое я испытывал в юности, является суррогатом. Я не жалел, воспоминания были приятнее действительности. В этом году мне не повезло, начальник отказался дать отпуск в июле, уж слишком много коллег запланировали заграничные путешествия в этот период.

- Пойдёшь в августе или сентябре, - он сказал безразлично, - ты не семейный человек, в отличии от остальных. Ты одинок.

Сердце пронзила острая боль, вызванная обычной фразой, на первый взгляд. Я вернулся в свой кабинет и уселся в кресло. Мысли смешались в солянку. Такие ощущения испытываешь, когда запланированное дело идёт к чертям из-за какого-нибудь незначительного форс-мажора. Нахлынула волна грусти и обречённости. Делать было нечего, я смирился и встретил июль сквозь широко распахнутые окна моего прохладного кабинета.

Город не знал более жаркого лета. Раньше меня радовала безупречная лазурная синева неба, теперь она мне кажется безнадёжно пустой, как чистый лист, кроме одной единственной кляксы - палящего солнца. Его жаром пропитались толстые бетонные стены зданий, и воздух, был невыразимо душным, даже удушающим. Зелёные кроны тополей, лип, берёз безнадёжно обгорели и начали опадать - желтоватые и выбеленные. Тротуары покрылись тонким слоем пыли и песка, забившимися в трещины между плитками. Сквозь обгоревшую траву проглядывала лысеющая почва, сухая и безжизненная. Цветы, некогда гордо стоявшие в клумбах, склонились к земле, будто прося солнце умерить свой пыл. Город покрылся облаком смога, стелившегося по улицам, меж зданий деревьев, опасливо огибая участок, приближенный к морю. Только на пляже можно повстречать ветер, влажный и тёплый. Море превратилось в горячее молоко. Даже рыба предпочла спуститься на глубину, прячась от знойной погоды.

Ранним утром мне позвонил участковый. Его рассказ показался невнятным, смущённым, даже извиняющимся. Некая старушка, живущая на его участке, жаловалась на отвратительную вонь, доносящуюся из квартиры сверху. Как сообщил коллега, он бы не обратил внимание на это, если бы не посыпавшиеся заявления сразу нескольких соседей - сверху, снизу, по бокам. Один из них был работником морга, поэтому позволял себе смело утверждать, что источник запаха - разлагающееся тело. Участковому пришлось навестить первую заявительницу. Он почувствовал бьющий в нос запах чего-то гниющего ещё в подъезде. Вонь в квартире старушки была и вовсе нестерпимой, несмотря на настежь открытые окна и балконную дверь. В центре выбеленного потолка красовалось коричневатое вязкое пятно с ползающими личинками.

- Я не уверен, но Вы должны проверить, - сказал в телефонную трубку участковый.

Не скажу, чтобы я долго раздумывал, такая жара может доконать до инсульта кого угодно. Выяснилось, что квартиру снимает бывшая студентка, недавно окончившая политех. Я быстро получил разрешение собственницы. Женщина была не на шутку взволнована причиной, по которой я её звонил. Мы условились встретиться возле подъезда на следующий день.

Следственная группа выехала на место. Во дворе дома, возле высокого куста сирени, наматывала круги встревоженная дама пятидесяти лет. Женщина заверила меня, что студентка снимала её квартиру не первый год и платила исправно. Она даже позволила ей завести котёнка. Может быть девушка отлучилась на несколько дней? Дело молодое, а кот помер с голоду. Такое очень даже вероятно.

- Хорошая девочка, отличница, - взволнованно говорила собственница, - никому не доставляла проблем.

Я и не подозревал девушку в чём-то незаконном. Она была чиста, судя по полицейским базам. Строить версии и предположения рановато, нужно взглянуть на источник вони. Хотя, я предполагал худшее. Вероятно, это пессимизм, или же на меня повлиял отказ в отпуске. А может быть, то была интуиция? Я не могу дать чётко ответ на этот вопрос, но ощущал каждой клеточкой тела - девушка мертва.

И правда, в подъезде стоял запах разложения, от чего поплохело даже криминалисту, привыкшему к такого рода ароматам. Несмотря на вонь, в нём было довольно прохладно. Мы поднялись на пятый этаж, а я уже догадывался, какую живописную картину нам предстоит увидеть. Трясущимися руками, увешанными тяжёлыми перстнями, женщина провернула ключ в замке. Послышался щелчок. Собственница вздрогнула, чуть не выронив из руки платок, которым зажимала нос от мерзкого запаха. Она потянула за ручку двери, сначала слабо, но затем более крепко. Дверь не поддалась. Её волнение усилилось, вновь провернув ключ в замке, она застыла на месте. Я вежливо попросил даму отойти, что та и сделала молча, уступив мне место. Дверь открылась, когда я рванул ручку на себя, набухла от влажности, полагаю. Из дверного проёма, на нас вывалилось душное облако куда более интенсивного запаха, чем тот, что стоял в подъезде. Прихожая выглядела чистой, на крючке висела лёгкая тканевая куртка бежевого оттенка, на полочке ровно расставлена разнообразная женская обувь. Из открытой двери, ведущей на кухню лился свет, исходящий от плотно закрытого окна, ровно как из дверного проёма комнаты слева. Криминалист наклонился и посмотрел на пол искоса, а затем мне кивнул. Я прошёл внутрь. Тем временем подоспевший участковый вывел собственницу вниз по лестнице, на улицу. На весь подъезд звенели звуки рвотных позывов женщины.

Как я и ожидал. В центре комнаты лежало тело, накрытое скатертью с рисунком золотистых подсолнухов. Ткань пропиталась коричневатой жижей и облеплена насекомыми. Торчавшие конечности сильно распухли, кожа имела бледный оттенок. Я открыл балконную дверь и занавесил шторой окно. Зашедший за мной криминалист сделал снимки на фотоаппарат. Позвали понятых, ими выступили несчастные соседи - алкоголик, живущий на том же этаже и старушка снизу. Оба изменились в лице при виде спрятанного за скатертью трупа. Сосед мгновенно протрезвел и впал в ступор. Соседка бледнела и охала. Мне думалось, что придётся вызывать скорую помощь обоим понятым. Криминалист снял цветастую ткань с трупа. Края блузы и юбка впивались в трескающуюся кожу. Лицо напоминало перезревшую помидорину с широко раскрытым ртом, пустеющими глазницами и вспухшими ноздрями, из которых выползали маленькие желтоватые личинки. И без вердикта судебного медика было понятно, что девушка была убита. Две клиновидные глубокие раны на животе. Алкоголика вырвало на пол в прихожей. Запах стал ещё более удручающим. Тело унесли из квартиры, ковёр свернули в рулон и упаковали. Половицы пропитались жидкостями разложения и выглядели набухшими. С высокого платяного шкафа на нас глядел голубоглазый серый котёнок. Я посмотрел на его осунувшуюся мордочку, он остался один.

- Никому не доставляла проблем, пока не умерла, - подумал я, выходя из подъезда, где собрались соседи и зеваки.

У девушки не было врагов и конфликтов, не было и подозрительных знакомств. Опросы соседей и друзей не привели к результату. Соцсети говорили о том, что жертва была общительным человеком. Следов ограбления не было - замок цел и малочисленные ценности остались не тронутыми. Медицинская экспертиза сообщила о том, что девушка погибла вечером, три дня назад, от двух колотых ран в область печени. Убийца надругался над ней перед тем как убить, оставив генетический материал, который не совпал с ДНК её знакомых мужчин. Случайное убийство незнакомцем. Висяк, что не будет раскрыт. Кого впустила в свою квартиру бедная девушка?

Меня насторожила обстановка в квартире, такие преступления грязные по определению - кровь летит в разные стороны, пачкается одежда, с ножа стекает кровь. Пол был поразительно чистым. Я помню, как проходил в ванную комнату, на ведре сушилась половая тряпка бурого цвета. Убийца замыл все следы и это разумно. В стеклянной вазе на кухне стоял засохший букет цветов - бордовые астры. В ведре мусора, помимо бытовых отходов, лежала одежда. Я надел перчатки и вытащил из него серую футболку 48 размера со следами крови. Без сомнения, её выбросил преступник. Почему в квартире? Было бы разумнее выбросить в мусоропровод, но не оставлять на месте происшествия. С ним что-то не так, я уверен.

Мою убеждённость подкрепили слухи в полицейской среде и криминальные новости. Ранее коллеги уже сталкивались с убийствами такого же почерка. Я решился им позвонить. Картины преступлений пугающе одинаковы.

- Серия? - я спросил вполголоса, нерешительно.

- Вероятно, - растерянно ответил следователь.

- Надо поставить начальство перед фактом, - было странно слышать эти слова от самого себя.

- Статистику испортим, - ответил мой собеседник, - и волокиты много.

Я положил трубку и задумался. Что мы творим? Убито шестеро девушек, а мы печалимся обилию возможной бумажной работы.

Месяц подходил к концу, жаркая погода отказывалась отступать. 52 дня без дождя под светлым безоблачным небом. Напрасно ожидать ночью облегчения, духота не исчезает. Люди сходят с ума от безбожного пекла, статистика насильственных преступлений возросла. Обычное дело для летнего сезона. Пару суток назад появились первые сообщения МЧС о масштабных лесных пожарах. Это не было новостью, город окутан облаком пахучего дыма. Меня заинтересовала другая информация -  коллеги обнаружили ещё два тела. Какая продуктивность. Готов поспорить на любые деньги, преступник не сразу перешёл к убийствам.

- Если совершишь злодеяние единожды, то уже не сможешь остановиться, - так говорил мой отец, психиатр на пенсии.

Маньяк, помешенный на власти над беззащитными женщинами. Скорее всего, убийцу перестали удовлетворять насильственные акты. Ему стало недостаточным отнимать честь. Что может быть большей властью? Только власть над жизнью других. Без сомнения, он садист, а за такими людьми тянется вереница преступлений. Я должен посмотреть базу данных, на это уйдёт не мало времени. Необходимо продолжить работать без надежды на результат, поскольку это не единственное дело, расследуемое мной этим летом.

Находясь на втором этаже возле своего кабинета, я услышал громкие женские крики переходящие в истерику. Мне пришлось спуститься вниз по бетонной лестнице, дежурный следователь как-никак. На проходной находилась немолодая женщина прижимающая к себе юную девушку, на вид чуть за двадцать. Заявление приняли с неохотой, потерпевшая была нездорова ментально, что представляет из себя особые сложности в получении показаний. За неё говорила мать на максимальной громкости. Не трудно понять её чувства - уехала на выходные и случилось несчастье. В тёмно-коричневых глазах читалась неподдельная вина. Никому не пожелаешь подобного. Дочь была замкнутой и не отрывала глаз от своих рук, нервно сжимающих подол длинной блузы. Трудно выявить истину в эмоциональном монологе.

- Все друзья в виртуальном мире, - слёзно сообщила мать, - там ей легче общаться.

Фраза меня зацепила. Я вывел мать из кабинета вместе со стаканом воды, который налил второпях. Мне показалось, что эмоции женщины влияют на дочь. Так, мы остались вдвоём. Я старался быть осторожным и последовательным в задаваемых вопросах. Периодически в дверях появлялась голова её матери, сбивающая потерпевшую, и раздражающую меня. Наконец, я вышел и приказал ей молчать. Женщина впала в ступор от моего грубого тона, что более важно, мне удалось добиться желаемого. Девушка говорила сбивчиво и тихо, скрывая лицо за тонкими русыми волосами.

- Он не делал со мной ничего плохого, - неуверенно произнесла потерпевшая.

- Что же он делал? - теперь в ступор впал я.

- Мы встретились на улице и гуляли. Он меня проводил до квартиры, - сказала девушка, - потом попросился зайти на чай, я согласилась.

- Почему согласилась? Давно его знала? - я спросил нетерпеливо.

- Я не ожидала плохого, он купил мне букет бордовых цветов - она пожала плечами, - уже потом, в моей комнате, он достал из кармана нож, такой маленький, и сказал мне идти в гостиную.

- Ты так и сделала?

- Да.

- Что случилось в гостиной?

Зависла длинная пауза.

- Он прикасался к тебе?

- Да и смотрел мне в глаза.

- А дальше?

- Он разбил вазу с яблоками об пол и ушёл.

- Как ушёл? - я настолько удивился, что остальные вопросы улетели из головы.

- Через дверь.

Стопроцентно, мать не так поняла свою дочь, но верно поняла мотивы преступника. Эмоции в голове дорисовали те подробности, каких и не было вовсе. Я пообщался посадить злодея, не имея понятия как смогу обвинить его лишь в попытке насилия. Жаркое лето отрицательно воздействует и на мои умственные способности, коли я принял проигрышное дело.

У меня появился выходной. Душа звала к морю, а разум за город. Мы с сослуживцем снарядились отправиться на рыбалку. Стояло ранее безоблачное утро. Лес был удивительно прохладным. Стоя под высокими кронами сосен, я искренне наслаждался вожделенной прохладой. Под ногами скрипели хвойные иголки и ломались хрупкие шишки. На ветках и под кустами мелькали мелкие звери. Мы обосновались на утёсе и бросили удочки. В тишине разносилось пение птиц и хруст веток. Наедине со своими мыслями, я бы мог рассуждать о планах на следующие выходные или о скором дне рождении двоюродного брата. Мог, но не смог избавиться от потока раздумий. Мог ли знакомый той нездоровой девушки причинить ей вред? Безусловно, но что его остановило? Я подумал на заболевание, но разве оно не облегчает задачу преступника? Я вновь вижу странности, что мне не свойственно. Любое преступление раскрывается по заранее известной схеме. Со слов девушки был составлен фоторобот, а несостоявшийся насильник удалил свою страницу в социальных сетях. И тут, из гущи раздумий, у меня рождается версия. Мёртвые девушки могли познакомиться с убийцей в интернете, а затем, как бы случайно, он наталкивается на них на улице. Они гуляют, преступник выуживает из них информацию, а затем просится на чай. Совершает убийство и удаляется из социальной сети. От нахлынувшего прояснения запутанного дела, я заёрзал сидя на месте. Мой сослуживец пошутил, что ко мне в штаны заползли муравьи. Я не смог выдавить из себя улыбку. Как я мог забыть про цветы! Бордовые астры.

Ранним утром четверга над городом начали сгущаться тучи, к сожалению, не уменьшив температуру воздуха и душную влажность. Найдено ещё одно тело, в другом районе города. Когда я зашёл в кабинет, с моего лица крупными каплями стекал пот. Разговор с начальником прошёл иронично.

- Ты объединяешь эти дела только из-за цветов? - в его голосе звучали нотки сомнения в моей вменяемости.

- Объединяю, - коротко ответил я, победно предоставив ему медико-биологическую экспертизу.

Мать нездоровой девушки выбросила осколки вазы, но не вынесла. К счастью, на них сохранились частички кожи, из которых извлекли ДНК. Это был один и тот же человек! Дело осталось за малым - найти его, но это уже не моя работа.

Сегодня небо дрожало от громовых раскатов. Блестели молнии и поднялся сильный ветер, сдувший с города облако пыли и дыма. Я наполнил грудь свежим воздухом, вдыхая его через окно. Стук в дверь - оперативник привёл ко мне подозреваемого, чья внешность совпала с фотороботом. На нём уже висело одно недоказанное преступление. В кабинет вошёл невысокий щуплый молодой человек с усыпанной гнойниками кожей лица. Он посмотрел на меня исподлобья и уселся на стул напротив стола. Самоуверенный с оттенком высокомерия. Поведение подозреваемого было отстранённым, словно происходящее его совсем не касалось. Опознание уже было проведено, потерпевшая признала в мужчине того знакомого, из глубин интернета, который разбил вазу с яблоками.

- Ты признаешь вину? - строго спросил я, предъявив ему фотографию распухшего трупа.

- Я её не знаю, - он окинул равнодушным взглядом снимок.

- Она стала такой, но раньше выглядела иначе, - я положил перед ним фото ещё живой девушки.

Мужчина ничего не ответил, но на его губах появилась улыбка, которую он облизнул.

- У нас есть твоё ДНК, - я бросил перед ним экспертизу.

Наконец, я увидел эмоции. Его неровная кожа заблестела, покрывшись тонким слоем испарины.

- Всё было по взаимному согласию, - ответил молодой человек, пытаясь сохранять уверенность.

Я смотрел в его серые глаза и увидел страх. Стало страшно? А каково было тем растерзанным девушкам? Страх... вот почему нездоровая потерпевшая осталось в живых. Убийца хотел видеть страх в глазах своих жертв, а та не могла проявлять полную гамму эмоций, что здоровый человек. Это сохранило девушке жизнь. Я не видел смысла продолжать разговор. Задержание оформили, оснований было достаточно. Продолжить можно и позже, когда он осознает, что схвачен.

Когда я был юн и молод, жестокие убийцы представлялись мне исчадиями ада, чем-то сверхъестественным, существами из другого мира. Люди, перешедшие грань, забрав жизнь себе подобного. В моей работе я нередко видел убийц и общался с ними лично. Выстроенный образ разваливался на части. Они выглядят так же, как и мы. Учатся, ходят на работу, женятся, рожают детей. Могут даже быть социально активными. Я не ошибался. Они чудовища, которые лишь прячутся под маской человека. Клыки и когти этих монстров видят беззащитные жертвы. Они не расскажут увиденного и уносят эту тайну в могилу. Убийцы, стоит их лишь разговорить и злая сущность вырывается на волю. Маска срывается, они забывают, где находятся, уходя в свои извращённые воспоминания. У них будут блестеть глаза и течь слюни, почти в буквальном смысле. Монстры реальны. Так будет и с этим человеком, которого сложно так называть. Убийцы сильны, когда чувствуют власть, но теряя её, трясутся от страха.

Ко мне в кабинет вошла скрюченная старушка, опирающаяся на трость. Она представилась бабушкой задержанного. Я усадил её в кресло и услышал ответ на извечный вопрос - откуда берётся зло?

- Мой мальчик не мог никому навредить, - прохрипела старушка, - ему и самому было тяжко в жизни. В двенадцать лет он своими глазами видел смерть матери, зарезанной отчимом. Ваши приехали и забрали её, а потом мальчику нужно было вытирать всю эту кровь. Кровь своей матери!

Старушке стало плохо, я вызвал скорую. Автомобиль примчался быстро и под вой сирены увёз её прочь. Пошёл дождь, я не стал закрывать окна. Капли шумно падали на крыши, асфальт, листья деревьев. Я с наслаждением слушал музыку ливня. В моей профессии необходимо оставаться объективным и беспристрастным. Я всегда чётко следовал этому правилу. Чтобы отстраниться, мы невольно не называем погибших и потерпевших по имени. К чему эмоции, которые только могут повредить делу?

- Прохорова Александра Игоревна - убитая девушка, - прошептал я, - Шарова Алёна Юрьевна - оставшаяся в живых потерпевшая.

Я не хочу очерстветь расследуя обычные дела и кошмарные зверства. Когда закончится рабочий день и утихнет дождь, ноги унесут меня в сторону моря. Я сяду на песочный пляж и буду есть тающий пломбир. Вокруг будут семьи с детьми, наслаждающимися летним отдыхом, а также милые влюблённые парочки. Мои мысли погрузятся в воспоминания юности, но ощущения по-прежнему будут не теми, что раньше. Я больше не люблю июль и не буду ждать наступления лета. Во мне что-то безвозвратно умерло - остатки вкуса воспоминаний. На их смену пришли новые - душный жаркий июль с трупами мёртвых девушек и трусливым прыщавым чудовищем.

Когда я вернусь домой, меня будет встречать серый голубоглазый котёнок и никто не скажет, что я одинок.